В современном европейском календаре именно 31 декабря считается последним днем уходящего года, а 1 января — соответственно первым днем года следующего. Однако даже в Европе так было далеко не всегда. Первым месяцем года январь стал считаться еще в Древнем Риме, когда был принят юлианский календарь.
За празднование Рождества — распятие
Первые христиане отмечали Рождество тайно, маскируя праздник под новогодний. Благо, что обе даты почти совпадали. А вот для восточных славян декабрь стал последним месяцем года относительно недавно. В нашей стране дата празднования Нового года менялась трижды. До введения христианства русы считали первым днем года и началом обновления природы 1 сентября. После крещения Руси несколько веков подряд наши предки Новый год отмечали дважды: 1 марта — по церковному календарю и 1 сентября — прежний, языческий. Представляете, как это было хорошо: дважды в год можно было официально веселиться... Традиция «двойного» Нового года закончилась в 1342 году, когда митрополит Феогностий, дабы покончить с неразберихой, утвердил единый новогодний праздник — сентябрьский, и с 1343 года эту дату стали отмечать осенью — 1 сентября (по новому стилю — 14 сентября). Пора встречи осеннего Нового года была временем великих кулинарных приготовлений. Прежде всего заботились о новогодней трапезе. Чтобы весь год жилось сытно, готовили огромное количество различных кушаний. Обязательными на Руси были блюда из свинины. В богатых домах эти пиры с целыми зажаренными поросятами продолжались всю неделю. Так было до Петра I, который повелел встречать Новый год в России по европейскому летоисчислению, то есть в ночь на 1 января, о чем в царском указе «О праздновании Нового года» от 20 декабря 1699 года за подписью Петра I говорилось: «Будущего Генваря с 1 числа настанет новый 1700 год».
«На Руси веселье есть питие»
Как известно, в нашей стране спиртные напитки популярностью пользовались всегда, особенно на Рождество и на Новый год. Например, один из иностранных гостей, посетивших Россию в 1698 году, так описывает зимние гулянья: «У русских во время рождественских праздников день и ночь по всем городам и деревням продолжается обжорство и пьянство. В это время пекут пирожки, калачи и тому подобное в масле и яйцах, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкою до упаду и бесчувственности. Невозможно пройти мимо кабака и не увидеть пять-шесть мужиков, валяющихся у крыльца в пьяном беспамятстве даже на сильном морозе». Что же касается Самары, то у нас начиная с середины XIX века во время рождественских праздников чуть ли не традицией стали массовые пьяные драки, в которых с обеих сторон порой участвовали до 300 человек. Самарский полицмейстер в январе 1870 года докладывал губернатору, что в один из святочных дней «запанские горчишники в пьяном буйстве схватились с троицкими, да так крепко бились, что троих убили до смерти, а еще 20 человек унесли с площади с разбитыми головами и переломанными руками и ногами». В связи с таким пьяным разгулом в Самаре начиная с конца
За новогоднюю елку — на Колыму
Как известно, Петр I приказал во время новогодних торжеств украшать дома и ворота хвойными ветками и везде зажигать праздничные огни и фейерверки. Но при этом вряд ли многим известно, что обычай ставить в домах уже не хвойные ветви, а целую новогоднюю елку родился вовсе не при этом царе-реформаторе, а гораздо позже. Это стали делать в богатых российских домах только в конце девятнадцатого века. А вот в начале прошлого столетия по специальному указу Николая II празднично украшенные деревца уже появились на всех главных площадях Санкт-Петербурга и Москвы, а затем и в губернских городах. В Самаре рождественские елки ставили на Алексеевской площади и около самых больших храмов, а с 1895 года — недалеко от входа в кафедральный собор. Но при советской власти украшенную елку стали считать буржуазным пережитком, и потому у нас в стране было много попыток придумать какие-нибудь «свои», советские новогодние торжества с «модернизированными» обычаями и обрядами. Например, в газетах того времени писали, что в некоторых организациях сотрудников с Новым годом поздравлял персонаж, загримированный не под Деда Мороза, как обычно, а под... Карла Маркса. Естественно, живого классика при этом сопровождала не Снегурочка, а... Клара Цеткин. Вот как описывался в газете 1922 года новогодний праздник в N-ском стрелковом полку: «На сцене вместо буржуазной разукрашенной ликами святош елки стояла большая ветвистая сосна, которая была закреплена в чучеле, изображавшем мировой капитал. На ветках сосны висели проткнутые щепками-штыками куклы чеха, Колчака, Юденича, Деникина, Махно и других прислужников капитала... В исповедальной будке сидел военком полка и слушал рассказы „кающихся“ красноармейцев. Одни рассказывали о своих проступках на службе, таких как сон в неурочное время, самовольные отлучки, а другие каялись в смерти от их рук белогвардейской и эсеровской крондштадской псевдоматросской сволочи. Выходивший на сцену помощник комиссара „отпускал грехи“ и осенял красноармейцев красной звездой». Особенно серьезные нападки на елочные торжества начались с середины
Партийный Дед Мороз
В 1935 году секретарь ЦК ВКП(б) Павел Постышев, которого позже избрали первым секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б), стал инициатором возрождения в нашей стране традиции установки новогодней елки. На одном из заседаний Политбюро он вдруг неожиданно вспомнил о детских торжествах в Сокольниках в декабре 1918 года, в которых участвовали председатель Совнаркома Владимир Ленин и его жена Надежда Крупская. В ответ на этот рассказ Постышева генеральный секретарь Иосиф Сталин сказал, что такой праздник советским детям тоже наверняка понравился бы. В конце декабря 1935 года в «Правде» была опубликована статья Постышева под заголовком «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!», в которой говорилось следующее: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно всегда посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, пионерские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? ...Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком». Уже на другой день после этой публикации во всех городах СССР, в том числе и в Самаре, как по мановению волшебной палочки вдруг открылись елочные базары, где граждане по небольшим ценам могли приобрести пушистую красавицу к новогоднему празднику. В конце декабря 1935 года в Колонном зале Дома Союзов в Москве впервые появилась «Главная елка Страны Советов». После этого в течение всех зимних каникул в газетах публиковались письма детей примерно такого содержания: «Спасибо товарищу Постышеву за новогоднюю елку». Что касается Самары, то в декабре 1935 года главная елка нашего города была установлена на площади Чапаева, недалеко от здания драмтеатра. Лишь с 1939 года ежегодным местом для новогодних празднеств была определена только что открытая в то время площадь Куйбышева. А в Москве традиция ставить главную елку в Колонном зале Дома Союзов сохранялась все последующие годы, в том числе и во время Великой Отечественной войны. Лишь в 1976 году она сменила свой адрес — с того времени главная елка переместилась в Кремлевский дворец съездов.
| Авторизоваться через: |
|