Автор: Петр Серафимович Кабытов, доктор исторических наук, заведующий кафедрой, первый проректор СамГУ, профессор
Уездное училище в Самаре было двухклассным и обучало 15 предметам: закону божьему, обязанностям человека и гражданина, чистописанию, русской грамматике, правописанию, правилам слога, всеобщей географии, начальным правилам математики, русской географии, всеобщей истории, русской истории, арифметике, начальным правилам технологии, рисованию.
При тогдашних путях сообщения политические новости достигали Самары с большим опозданием. Тем не менее, крупнейшие события первой половины XIX столетия нашли здесь весьма живой отклик. Примером массового патриотизма народа явились мобилизация армии и формирование ополчения в 1812 г.
И.А.Второв. Фото из статьи «Глубинный философ» И.А.Второв // Performance. 2005. № 2 (19)
О положении дел в тогдашней уездной Самаре сохранилось очень мало сведений. Самой заметной фигурой в самарском обществе тех времен был Иван Алексеевич Второв (1772-1844). Он жил в Самаре с перерывами с 1781 по 1835 год. В 1797 г., в свой третий приезд в Самару, Второв занял должность заседателя нижнего земского суда, с 1805 г. по январь 1816 г. служил судьей в уездном суде, а в самые трудные для Самары 1812-1814 годы совмещал три должности сразу: судейскую, городническую и уездного предводителя дворянства, не будучи при этом дворянином.
Положение с кадрами чиновников было отчаянное. Прежнего самарского городничего перевели в другой город. Власть оказалась резко ослабленной: бывшую прежде в ведении городничего инвалидную команду передали в подчинение гарнизонному офицеру, квартальных надзирателей попросту не было, десятских присылала городская дума из стариков и детей. Один из двух писцов вскоре спился, его обнаружили мертвым у кабака, и Второву пришлось лично заниматься письмоводительством, а второго писца превратить в квартального надзирателя.
8 сентября 1824 г. в Самару прибыл император Александр I, который посетил Казанский собор, отстоял литию и на следующий день выехал в Оренбург. Государь, остановившись на ночлег у генерала Струкова, «дурно провел ночь, обеспокоенный шумом сада – красы города – и соседнего с ним леса от поднявшейся ночью бури», но поутру довольно приветливо принял представителей городской власти, дворянства и купечества и щедро одарил хозяина дома, пожаловав генералу бриллиантовый перстень, а дочери его бриллиантовый фермуар.
События 14 декабря 1825 г. в Петербурге, потрясшие правительственные сферы, далеким эхом докатились и до Самары. Здесь также были либерально настроенные люди, особенно среди отставных офицеров, участников Отечественной войны 1812 года, а также чиновников Илецкого соляного правления. В ходе следствия по делу декабристов распоряжением Николая I из далекой Самары в столицу доставили полковника И.И.Христа, но вскоре отпустили.
Сильное впечатление на самарское общество произвел проезд сосланных декабристов в 1826 году. «Более месяца, – отмечал Второв, – общее любопытство занимала участь заговорщиков. Вот уже пять человек из них повешены, и в том числе знакомый мне Рылеев; прочие сосланы на каторгу, а иные в солдаты. Здесь, через Самару, провезли в конце июля следующих в солдаты: Петра Бестужева, Веденяпина и Кожевникова, а до 9 августа – Мусина-Пушкина, Вишневского и Лаппу. Сих трех последних я видел».
Некоторые декабристы были связаны с городом и уездом. Выходцем из Самары был А.А.Жемчужников, близких родственников в городе имели М.А.Назимов, А.Ф.Фурман, Е.Л.Лачинов, братья Беляевы. В Самарском уезде в 1842-47 гг. жил и работал в качестве управляющего имением декабрист, бывший член Общества соединенных славян А.В.Веденяпин.
После перевода из Самары Соляного правления во главе с энергичным Струковым общественная жизнь в городе затихла. «Самара наша обществом стала хуже деревни. Некуда выйти. Сижу более дома», – грустно записал Второв в ноябре 1833 г. Лишь изредка сонную атмосферу нарушали громкие скандалы или трагические события. Так, в феврале 1830 г. застрелился городничий И.И.Соколовский, которого обвинил во взяточничестве квартальный надзиратель Яковлев, снятый Соколовским с должности за пьянство. По доносу Яковлева в Самару был послан флигель-адъютант полковник Н.Е.Лачинов. После самоубийства Соколовского взяточничество городских голов расцвело еще более пышным цветом. Городничий Здвиженский за девять месяцев пребывания у власти награбил 30 тыс. руб., а его преемник Сеченов открыто провозгласил свою цель – добыть до пятидесяти тысяч да и сгинуть.
В феврале 1830 г. застрелился городничий И.И.Соколовский, которого обвинил во взяточничестве квартальный надзиратель Яковлев, снятый Соколовским с должности за пьянство. По доносу Яковлева в Самару был послан флигель-адъютант полковник Н.Е.Лачинов. После самоубийства Соколовского взяточничество городских голов расцвело еще более пышным цветом. Городничий Здвиженский за девять месяцев пребывания у власти награбил 30 тыс. руб., а его преемник Сеченов открыто провозгласил свою цель – добыть до пятидесяти тысяч да и сгинуть.
В конце 30-х – начале 40-х годов Самара начала исподволь преображаться. Усилившаяся колонизация края и рост коммерческих посевов пшеницы привлекли сюда интересы многих богатых фирм. Умножившиеся помещичьи имения дали городу новых обитателей из дворян, строивших здесь свои дома. Явилась целая дворянская улица, которая так и называлась (затем ее переименовали в Казанскую, так как Дворянской стали называть бывшую Казачью – ныне ул. Куйбышева; Казанская – ныне ул. А. Толстого). Помещики съезжались в уездный центр зимой, и общество оживлялось. Уже в 1842 г. Второв, последний раз посетивший Самару, записал в своем дневнике: «Я не могу узнать Самары: увеличение зданий – неимоверное, а общество – бог знает, что это такое».
И действительно, в 1840 г. был утвержден план города, по которому границы его значительно раздвигались. В 1843 г. от самарской пристани отошел первый пароход с грузом, открыв регулярное движение судов пароходного общества «По Волге» (пароходы появились на Волге в 1828 г.). Приняли меры к наведению порядка, усилили гражданскую власть. По указу Николая I от 3 мая 1847 г. из Оренбургского войска в Самару направились казаки для усиления полицейского надзора.
Летом самарское общество выезжало в деревню. Многие отправлялись на серные воды. Целебность Сергиевских минеральных вод открылась совершенно случайно в 1808 г., когда местный помещик П.А.Глазов вылечился ими от застарелой болезни.
Мундирная пуговица моряков пароходного общества "По Волге" (1843)
Во второй половине 40-х годов самарское образованное общество пополнилось новыми заметными фигурами. В 1846 г. прибыли на жительство декабристы братья Беляевы. Два года спустя здесь поселился Н.В.Шелгунов, направленный в Симбирскую губернию для устройства Мелекесской лесной дачи. В удельной конторе служил будущий академик П.П.Пекарский, ровесник Шелгунова, «молодой, высокий, красивый блондин». В 1848 году впервые посетил Самару будущий великий драматург А.Н.Островский – в качестве агента Московского коммерческого суда. Самарское общество, для которого он в доме Головина читал своего «Банкрота», устроило ему восторженный прием. Многочисленные знакомые провожали отъезжающего Островского до села Рождествено. По справедливому замечанию советского литературоведа К.А.Селиванова, «торговая провинция впервые предстала перед Островским в Самаре».
Продвинулось развитие образования. В течение первой половины XIX века на территории будущей Самарской губернии открыли несколько уездных и приходских училищ: уездные в Ставрополе (1816), Бузулуке (1817), Бугуруслане (1824) и Самаре (1825). В 1836 г. приготовительный класс открыли в Ставрополе, через три года в Бузулуке, а в Николаевске в 1848 г. – приходское училище. К 1 января 1851 г. в Самарской губернии насчитывалось 432 учащихся мужского пола. После открытия губернии в течение пяти лет появились уездное и приходское училища в Бугульме, приходское в Новоузенске, 2-е приходское в Самаре.
Уездное училище в Самаре было двухклассным и обучало 15 предметам: закону божьему, обязанностям человека и гражданина, чистописанию, русской грамматике, правописанию, правилам слога, всеобщей географии, начальным правилам математики, русской географии, всеобщей истории, русской истории, арифметике, начальным правилам технологии, рисованию. Те, кто намеревался затем поступать в гимназию, учили латынь и немецкое чтение. В 1835 г. училище стало трехклассным, но количество учебных дисциплин сократилось до восьми. Смотрителем училища являлся выпускник Казанского университета, законоучитель окончил Московскую духовную академию и имел степень магистра богословия, два учителя были выпускниками Симбирской гимназии. В 1850 г. в училище обучался 31 человек: 8 детей дворян и чиновников, 16 – купцов и мещан, 7 – крестьян и разночинцев. Приходское училище посещали 126 учеников: 6 из дворян, 27 из купцов, остальные из мещан.
На территории будущей губернии начала развиваться хлеботорговля. Известный статистик того времени Штукенберг отметил, что «Самара относительно пшеницы есть первое складочное и торговое место в России», ибо сюда за многие сотни верст непрерывно весь год подвозился хлеб из оренбургских, уральских и саратовских степей. По его данным, в 1849 г. оборот в Самаре составил до 5 млн пудов зернового хлеба и около 600 тыс. пудов сала.
Помещики съезжались в уездный центр зимой, и общество оживлялось. Уже в 1842 г. Второв, последний раз посетивший Самару, записал в своем дневнике: «Я не могу узнать Самары: увеличение зданий – неимоверное, а общество – бог знает, что это такое».
Летом самарское общество выезжало в деревню. Многие отправлялись на серные воды, где собиралось довольно многочисленное импровизированное поселение. Целебность Сергиевских минеральных вод, как уже говорилось, открылась совершенно случайно в 1808 г., когда местный помещик П.А.Глазов вылечился ими от застарелой болезни. Спустя два года профессор Казанского университета Фукс составил первое их описание. Через 10 лет на воды обратило внимание правительство: в 1820 г. сюда были присланы на лечение нижние чины из Оренбурга, затем из Казани, Симбирска, Уральского войска. В 1844 г. число их достигло уже пятисот человек.
Волжские батраки
13 июня 1850 г. в Самаре случился страшный пожар, превративший город в громадную черную площадь с торчавшими кое-где изразцовыми печами. По рассказам очевидцев, поднявшийся сильный ветер «разносил горящие головни на далекие расстояния, и дома мгновенно вспыхивали. В одной улице не успели спастись даже пожарные и все погибли в пламени вместе с трубой. Жители целыми толпами бежали к реке Самаре и стремительно погружались в нее, спасаясь от огня. Несчастным и там не всегда приходилось укрыться. Вдоль берега реки тянулись настроенные хлебные амбары, которые не замедлили загореться, и пламя быстро перешло на суда, не успевшие заблаговременно выбраться в Волгу: к несчастью, все почти суда были нагружены смолою, которая ярко горела и превратила реку в настоящий ад. Пожар пощадил одну только часть города: расположенный на его пути сад поставил ему непреодолимую преграду и защитил собою постройки».
Стоит отметить, что дореформенная часть XIX столетия – последний этап того типа колонизации Поволжья, который был характерен для предшествовавших веков и протекал в двух направлениях. С запада, из губерний Симбирской и Саратовской, более отдаленных, двигался поток переселенцев через Волгу, оседая на левобережных ее притоках. Одновременно с севера и северо-востока, из губерний Казанской и Уфимской, навстречу первому шел второй поток в общем направлении на юг. Поэтому внутренняя часть края заселялась даже раньше, чем приволжская. Основную массу переселенцев составляли русские, оседавшие повсеместно, а менее многочисленные представители народов Поволжья концентрировались, главным образом, на территории будущих уездов Самарской губернии Бугульминского, Бугурусланского, Ставропольского.
| Авторизоваться через: |
|