Первые попытки подробно исследовать самарские нефтяные ключи были предприняты в XVIII столетии. Но достаточно серьезные и целенаправленные поиски нефти были начаты лишь в XIX веке. Однако больших результатов они не дали, и в геологической науке надолго утвердились взгляды о малоперспективности нашей губернии в отношении промышленной разведки «черного золота». Нефтедобывающим наш регион стал лишь в середине ХХ века.
Автор: Валерий Ерофеев
Толчком для серии разведок месторождений нефти стали участившиеся в 60-х годах XIX века предложения американских частных компаний русскому правительству о поставках в нашу страну нефтяного масла – петроля.
За последние сто лет к нефти приклеилось сразу несколько ярлыков: «кровь промышленности», «хлеб химии», «земляное масло». А еще это сырье для производства моторного топлива и изготовления огромного количества разных нужных и полезных вещей — от детских пластиковых игрушек до космических приборов. Пожалуй, самое распространенное название этой темной маслянистой жидкости появилось лишь в ХХ веке — «черное золото».
«Сок земли»
А ведь меньше чем век назад люди относились к нефти без особого почтения, называя ее просто «соком земли». Причем об этом соке многие народы, живущие на Ближнем или Среднем Востоке, где нефть практически выливается на поверхность, знали с древних времен. Упоминания о ней встречаются еще на вавилонских глиняных табличках.
У нас, на территории Самарского края, иногда нефть тоже выходила на поверхность. Например, есть сведения о том, что в XV веке, в самом начале колонизации русскими Поволжья, с берегов реки Сок в Москву уже возили нефть бочками. И использовали ее для военных запасов.
Первые же попытки более подробно исследовать самарские нефтяные ключи были предприняты в XVIII столетии. На страницах первого номера петровской газеты «Ведомости» за январь 1703 года вместе с новостями из Польши, Голландии, Франции здесь помещена и такая, на первый взгляд, ничем не примечательная заметка: «Из Казани пишут. На реке Сок нашли много нефти и медной руды...» Неизвестный корреспондент далее отмечает, что от находок этих «чают быть немалую прибыль московскому государству».
В октябре 1768 года по верховьям Сока проследовал отряд второй Оренбургской физической экспедиции, возглавляемый профессором Берлинского университета Петром Палласом. У села Семенова (ныне село Старо-Семенкино Клявлинского района) ученый отметил редкое явление природы — нефтяной ключ. О нем в первом томе своих «Путешествий...» Паллас оставил следующую запись: «Нефтяной ключ находится за несколько верст от Семенова в южновосточной стороне, при западном крутом склоне вышеупомянутой горы...» Местные крестьяне использовали эту нефть в самых разных целях: например, они готовили из нее лекарство: смешивали с молоком и пили полученную жидкость «во время колотья или когда болит живот».
Кроме того, как сообщал Паллас, нефть из этого источника употреблялась здешними жителями вместо дегтя или для смазки колес у телег. А некий татарский старшина, которого звали Надир Урасметов, пытался даже построить здесь нефтяной заводик, но внезапно умер, и никто не смог продолжить начатое им дело. Сведения о самарских нефтяных ключах оставил в своих «Дневных записках...» и возглавлявший другой отряд той же экспедиции Иван Лепехин: «Окольные мордва и чуваши, собрав жидкую материю, пьют от живота и чувствуют от нее в животных скорбях облегчение».
Нигде, кроме Самары
Достаточно серьезные и целенаправленные поиски нефти во внутренних областях России были начаты лишь в XIX веке. По поручению Горного комитета в 1837 году штабс-капитан Гернгрос провел разведку месторождений нефти и асфальта в Симбирской, Казанской и Оренбургской губерниях. Он описал выходы «земляного масла» на поверхность почвы у Тетюш, Сергиевска и у села Новоякушкина, «в 200 саженях от горы, называемой Саржат» (ныне гора Высокая в Сергиевском районе).
Толчком для новой серии таких разведок стали участившиеся в
Глава комитета генерал-лейтенант Генрих Гельмерсен дал на это письмо следующее заключение: на предложение американцев нужно дать согласие, поскольку во всей империи, кроме окрестностей Баку, нет перспективных нефтяных районов. Однако при этом Гельмерсен сделал одну оговорку: на территории страны иногда можно встретить выходы жидкой нефти. Такое наблюдается, сообщил глава комитета, «на Самарской Луке, на Волге, и на реке Сок, около Сергиевских серных вод. В последней местности, по показанию некоторых лиц, нефть в малых количествах всплывает на воде. Это единственный в России пункт, на котором поиски нефти имели бы некоторое основание».
В 60-х годах XIX века в районе Самарской Луки Горным комитетом были заложены две скважины: у села Большая Царевщина и у села Батраки. После нескольких неудачных попыток бурения смелая гипотеза Романовского об огромных запасах нефти под Самарой на многие десятилетия была предана забвению. Лишь в сентябре 1919 года на заседании ВСНХ по докладу академика Ивана Губкина было решено начать нефтеразведку в Урало-Волжском районе.
Начиная с того же 1863 года Горный комитет в течение нескольких лет весьма тщательно обследовал все точки Среднего Поволжья, где имелись нефтяные ключи, месторождения гудрона или горючих сланцев. Отдельные экспедиции комитета возглавляли известные для того времени геологи — Григорий Романовский, Петр Еремеев и сам глава ведомства Гельмерсен. Очень обнадеживающим оказалось сообщение Еремеева о том, что в 1866 году бугульминский помещик Николай Малакиенко по собственной инициативе пробурил у села Камышла скважину на нефть. Хотя она достигла глубины всего лишь 14 саженей (около 30 метров), из нее, тем не менее, было получено 20 ведер нефти. Однако дальнейшего бурения Малакиенко не проводил, поскольку «потерял к этому делу интерес».
Общим итогом экспедиций Горного комитета был вывод о наличии в Среднем Поволжье крупных залежей нефти в слоях девонской и каменноугольной систем. Вот что писал об этом геолог Романовский в 1868 году в «Горном журнале»: «...я уверен, что в Самарской губернии, под пермскими песчаниками непременно заключаются бассейны жидкой нефти или горного масла и углеродистые газы».
Уже в то время были сделаны попытки добраться до этих запасов. В
В
На основе этой неутешительной информации некоторые крупные русские геологи поспешили сделать вывод о том, что нефтепроявления в местных пермских отложениях являются лишь остатками разрушенных месторождений. Это мнение авторитетов во многом способствовало тому, что смелая гипотеза Романовского об огромных запасах нефти под Самарой на многие десятилетия была предана забвению. В геологической науке утвердились взгляды о малоперспективности нашей губернии в отношении промышленной разведки «черного золота».
«Второе Баку»
В начале ХХ века поисками нефти в Среднем Поволжье никто не занимался. Лишь после Октябрьского переворота, когда советскому государству остро понадобились новые источники углеводородного сырья, такая разведка была возобновлена. Работам сразу же придали значение важнейшей государственной задачи. По докладу академика Ивана Губкина в сентябре 1919 года на заседании ВСНХ было решено начать нефтеразведку в Урало-Волжском районе.
Глава советского правительства Владимир Ленин направил срочную телеграмму в ЦИК Туркестана, где он сообщал о начале поисков нефти в Средней Азии и в Поволжье. «Всякое промедление по осуществлению программы наносит непоправимый вред советской республике...» — писал он. Однако работы все равно шли медленно. Отчасти это объяснялось мнением об отсутствии в Поволжье промышленных запасов нефти, продолжавшем господствовать среди геологов. Сказывался и недостаток средств на разведку.
Нефтяные слои промышленного значения впервые в Самарской области были вскрыты 3 июня 1936 года на глубине 683,7 метра на буровой № 8 в Сызранском районе.
Лишь в конце
Буровая № 8 в Сызранском районе, проходка которой началась в 1935 году, от соседних вышек ничем особенным не отличалась. Однако ей суждено было войти в историю. Именно здесь 3 июня 1936 года впервые в Самарской области на глубине 683,7 метра были вскрыты нефтяные слои промышленного значения. В сутки из них выходила на поверхность уже не пара-другая бочек «черного золота», как на соседних скважинах, а целых полторы тонны высококачественной нефти.
Управляющий трестом «Востокнефть» Константин Чепиков тогда написал в Куйбышевский крайком ВКП (б) следущее: «Получаемое количество нефти характеризует Сызранское месторождение как промышленное. В американских условиях добыча нефти является рентабельной даже при меньшем дебите скважин».
Под постоянную эксплуатацию новое месторождение поставили с 1 октября того же года, когда завершилось строительство нефтепровода, идущего до железнодорожной станции Батраки. И именно от этой скважины № 8 ведет отсчет своей истории вся самарская нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая промышленность.
Версия для печати| Авторизоваться через: |
|