Иван Акимович Лычев

10 мая 1924 г.-1 сентября 1925 г.

Автор: Текст и иллюстрации предоставлены Управлением государственной архивной службы Самарской области

Иван Акимович Лычев прожил жизнь долгую, нелегкую, но богатую событиями, прошел путь от малограмотного мальчика из бедной крестьянской семьи до дипломата.

Родился И.А. Лычев 11 июня (30 мая ст. стиля) 1881 г. в бедной многодетной крестьянской семье в с. Обшаровка Самарской губернии. Недолго, всего два года, учился в сельской школе. Нужда заставила родителей переехать в Самару, ни о каком учении речи уже не было, с 10-летнего возраста пошел Ваня Лычев «в люди»: был мальчиком на побегушках в портняжной мастерской, в переплетной, затем в одной из самарских гостиниц. В 1895 г. перебрался в Астрахань, где летом работал кочегаром на пароходе, а зимой обучался в мастерских слесарному ремеслу.

В 18 лет вернулся в Самару, работал помощником машиниста на нефтепроводе. В 1902 г. был призван на срочную военную службу, два года прослужил в учебной команде Черноморского флота. В учебной команде матросов готовили к управлению сложным военно-морским оборудованием, преподавали технические дисциплины, обучали физике и математике. «Каждый, кто хотел учиться, – вспоминал Лычев, – имел возможность приобрести неплохие практические познания. Многие матросы, и я в том числе, учли это и крепко взялись за учение»(1). Но не только учеба привлекала молодого матроса, он активно интересовался вопросами революционного движения, читал запрещенную литературу. На флоте Лычев близко познакомился с социал-демократическими идеями и в сентябре 1904 г. вступил в РСДРП. Получив военную специальность минного машиниста, осенью 1904 г. был направлен в Кронштадт на высшие военные унтер-офицерские курсы. По окончании курсов Лычев получил звание унтер-офицера и диплом сельского учителя, но учительствовать ему не пришлось.

Впоследствии об этом периоде жизни Лычев писал: «Я старый политэмигрант знаю, как плохо бродить без документов в чужой стране»(2). Все матросы мятежного корабля, оставшиеся за границей, были осуждены заочно военно-полевым судом, члены судовой комиссии, и Лычев в их числе, были приговорены к смертной казни через повешение.

Вернувшись в Севастополь в апреле 1905 г., получил назначение на один из самых новых и мощных кораблей Черноморского флота броненосец «Князь Потемкин-Таврический» в качестве минно-машинного унтер-офицера. В июне на корабле вспыхнуло восстание матросов, Лычев был избран членом судовой комиссии (революционного комитета). Восстание провалилось, и корабль с командой ушел в Румынию. Начались долгие годы скитаний на чужбине. Впоследствии об этом периоде жизни Лычев писал: «Я старый политэмигрант знаю, как плохо бродить без документов в чужой стране»(2). Все матросы мятежного корабля, оставшиеся за границей, были осуждены заочно военно-полевым судом, члены судовой комиссии, и Лычев в их числе, были приговорены к смертной казни через повешение.

Два года прожил Лычев в Румынии, работал в разных городах на разных предприятиях и, несмотря на данное румынскому правительству обещание не участвовать в политической жизни страны, не прекращал революционной пропагандистской работы(3). Вместе с другими потемкинцами участвовал в организации первого в Румынии профсоюза металлистов(4). В 1907 г. во время восстания румынских крестьян, как и многие потемкинцы, был арестован, провел две недели в тюрьме и был выслан за пределы страны. На долгие десять лет судьба закинула Лычева на Североамериканский континент. Жил в Америке и Канаде, старательно учил английский язык, без которого нельзя было устроиться на хорошо оплачиваемую работу, работал на разных предприятиях и вел пропагандистскую работу среди эмигрантов.

Наконец, в августе 1917 г. вместе с другими политэмигрантами он отправился в Россию, но задержался в Швеции вплоть до октября, т.к. после июльских событий* большевиков в Россию не пропускали, и лишь после Октябрьской революции получил разрешение на въезд. Пробыв в Петрограде всего пять дней, но успев побывать на II съезде Советов, Лычев личным распоряжением Я.М. Свердлова был направлен в Симбирскую губернию агитатором. По дороге в Симбирск заехал на родину, в Обшаровку, где не был 15 лет, и сразу же оказался в гуще событий. Профессиональный революционер-пропагандист, он не мог быть в стороне: уже в первое воскресенье по приезде в Народном доме рассказывал землякам об Октябрьском перевороте, о первых декретах советской власти о мире и земле. Правда, первое выступление об организации советской власти встретило яростный отпор, т.к. население, и даже беднота, было за земство и всецело поддерживало эсеров. «Мне пришлось выдержать сильный бой, – вспоминал впоследствии Лычев, – я был окрещен изменником и германским шпионом, готовящим сдачу России немцам. И лишь благодаря своему умению говорить с крестьянами […] мне удалось уйти целым и невредимым»(5).

* В июле 1917 г. состоялись многочисленные демонстрации, митинги и вооруженные выступления в 34 городах России (не считая Петрограда), организованные большевиками, направленные против Временного правительства.

Лычев беседовал с солдатами-фронтовиками, рабочими мельниц, кузнецами, безработными ремесленниками, женщинами-солдатками, разъяснял им политику большевиков. «Не требовалось много усилий для убеждения этих людей, – писал впоследствии Лычев. – Они с полуслова понимали, где правда»(6). В начале декабря, как он пишет в своей автобиографии, ему удалось «свалить волостную земскую управу и установить власть Советов, избрав первый волостной исполнительный комитет рабочих и крестьянских депутатов»(7), председателем которого и был избран.

В декабре 1917 г. Лычев организовал в Обшаровке одну из первых коммунистических ячеек(8). Отпуск заканчивался, в соответствии с мандатом ЦК Лычев должен был отбыть в Симбирск. Перед отъездом побывал в губкоме партии, рассказал о проделанной работе. А поскольку подготовленных и энергичных партийных работников не хватало, было решено оставить Лычева для работы в Самарской губернии.

Вернувшись в Обшаровку, Лычев продолжил организационно-пропагандистскую работу: вместе с членами партячейки организовывал крестьянские сходы в селах, рассказывал о советской власти, разъяснял законы о мире и земле. В январе 1918 г. на волостном съезде был делегирован на губернский съезд Советов, проходивший в Самаре с 1 по 20 марта. Съезд проходил в трудных для большевиков условиях: преобладали эсеры и максималисты. Они и захватили власть в свои руки – из 125 человек членов губисполкома большевиков было всего 30. Лычев был избран членом губернского исполкома и Самарского уездного исполкома, назначен заместителем уездного комиссара земледелия.

Но вскоре работу пришлось прервать – в конце мая к Самаре подошли регулярные отряды чехов. 8 июня город был захвачен, ревком, спешно покидая город, не успел предупредить всех большевиков об опасности, и многие, среди них и Лычев, остались на своих местах. Ничего не зная, он работал у себя в Комиссариате земледелия, и когда чехи окружили здание, ему пришлось уходить черным ходом на заранее снятую конспиративную квартиру. Через 10 дней выехал из Самары в Симбирск, где получил задание от Самарского ревкома, как человек, отлично владеющий английским языком, поработать переводчиком на американской плавучей сельскохозяйственной выставке, работники которой внушали подозрения в шпионаже. Опасения вскоре подтвердились, организаторы выставки были арестованы, а Лычев отправился в Саратов, где в это время находились члены Самарского губкома. Там получил назначение в политотдел Вольской дивизии, располагавшейся в Хвалынске, с боями прошел в ее составе до Сызрани.

После освобождения Самары 8 октября 1918 г. Лычев, как ответственный работник, был отозван в распоряжение губкома партии и уже 14 октября приступил к обязанностям заведующего Самарским уездным земельным отделом и проработал в этой должности до июня 1919 г.(9) Занимался восстановлением разрушенного советского аппарата, снабжением Красной Армии, сбором чрезвычайного налога, организовывал комитеты бедноты. Можно смело сказать, что Лычев был одним из тех, кто стоял у истоков Самарской уездной партийной организации. Во многом благодаря его стараниям в декабре 1918 г. был организован Самарский уком РКП(б), в бюро которого он был избран сначала товарищем (заместителем) председателя, а затем председателем(10).

В марте 1919 г., когда Колчак теснил отряды Красной Армии и приближался к Самаре, когда активизировалась местная контрреволюция, по решению Самарского укома партии и уисполкома был сформирован крестьянский добровольческий полк из крестьян уезда. Заведующим политической частью полка, а проще сказать комиссаром, был назначен Лычев, как человек, знакомый с военной службой и пользующий среди населения, из которого вербуется полк, большим доверием(11). В апреле полк выступил из Самары навстречу войскам Колчака.

Губком вскоре отозвал Лычева и других членов уездного исполкома и укома с фронта в связи с обвинением в нарушении закона о чрезвычайном налоге и незаконном расходовании трех миллионов рублей*. Дело для расследования и предания виновных суду было передано в губчека, в мае 1919 г. все члены уисполкома были арестованы (правда, Лычев после одиннадцатичасового содержания по арестом был отпущен).

* C 1 октября 1918 г. по апрель 1919 г. Самарский уком и уисполком занимались сбором чрезвычайного налога. По плану уезд должен собрать 8 млн руб., собрано было 12 млн. Вопреки указаниям Совнаркома РСФСР о чрезвычайном налоге, средства которого должны полностью поступать в госбюджет, 3 млн руб. было истрачено на ремонт школ в уезде, закупку семян. Но не на все израсходованные суммы были составлены и утверждены акты. Незаконный расход был обнаружен, налицо было превышение власти.

Вопрос о незаконно израсходованных деньгах рассматривался и на II уездном съезде РКП(б), состоявшемся 26-27 мая 1919 г., и Лычев, оправдывая действия своих товарищей, говорил: «Если бы они целиком уделили формалистике и канцелярской волоките всю энергию, то пришлось бы закрыть учебные заведения, больницы, уездный исполком, почту, оставить крестьян без семян […], лучше израсходовать из сумм чрезвычайного налога и потом пополнить, чем закрыть заведения и тем поднять восстание уезда»(12). В июле состоялся показательный суд, который вынес виновным общественное порицание.
На IV уездном съезде Советов 14 июня 1919 г. Лычев был избран председателем Самарского уисполкома. Работа проходила в исключительно трудных условиях – почти весь аппарат приходилось формировать заново.

С августа 1920 г. работал заместителем председателя губисполкома. Об этом времени Лычев вспоминал так: «Работа моя в губисполкоме протекала почти вся в период затишья, и ничего особенного выделить нельзя. Это была трудная, рядовая работа партийца»(13). С января 1921 г. назначен членом коллегии губернского земельного отдела, но уже в марте решением губкома возглавил ревком в Иващенково (ныне г. Чапаевск) для организации борьбы с наступающими войсками под командой Сапожкова, затем с мая по август руководил работой Пугачевского уездного ревкома, вел борьбу с бандами, терроризировавшими уезд. В августе по дороге в Самару попал в автомобильную аварию, был тяжело ранен и пролежал на больничной койке до конца ноября.

По выздоровлении Лычев был направлен на работу в губсоюз потребкооперации, возглавил сначала отдел общественного питания, затем отдел распределения, был избран председателем правления. В 1921 г. из-за засухи погибли почти все посевы, страшный голод поразил Самарскую губернию, вымирали целыми селениями, обезумевшие от голода люди доходили даже до людоедства, началось бегство из губернии. Люди снимались с оседлых мест, перебирались ближе к железной дороге, но из-за волокиты и неорганизованности губисполкома и местных властей отправка их в более благополучные губернии затягивалась.

Ситуация создалась критическая. И лишь вмешательство Лычева, его обращение в ЦК партии, Рабоче-крестьянскую инспекцию, лично к М.И. Калинину спасло тысячи жизней.

В голодный год крестьянские хозяйства в губернии сократились на 12%, а вообще население на 13,6%14. В этих условиях организация сети общественных столовых и питательных пунктов для голодающих, распределение по уездам продовольствия были первоочередными задачами кооперации. Кроме работы непосредственно в кооперации в этот период на Лычеве лежала масса обязанностей и нагрузок как по советской, так и по партийной линии: член губисполкома, член пленума губкомголода, член горсовета, председатель комиссии по управлению детским домом, взятым на иждивение губсоюза, член губкома, член комиссии истпарта и другие.
10 мая 1924 г. на расширенном пленуме губкома Лычев был избран секретарем губернской партийной организации(15).

К лету 1924 г. губерния еще не полностью оправилась от последствий голода, как снова случился недород из-за засушливого лета. Среди населения, хорошо помнившего недавний голод, началась паника, цены на рынках резко выросли, началась распродажа скота за бесценок. В этих условиях губком под руководством Лычева принял быстрое и правильное решение: завезен в достаточных количествах хлеб, продававшийся по низким ценам, крестьяне снабжены семенной ссудой, удалось сохранить поголовье скота, паника прекратилась. Губернская партийная организация с 1924 г. начала активную борьбу с частным капиталом, за расширение государственной и кооперативной торговли.

В апреле 1925 г. в одном из писем секретарю укома партии Лычев писал: «Вы должны понять, что кооперация должна быть у вас родной дочерью, которую уком и уисполком должны охранять и давать ей все преимущества перед частным капиталом»(16). В докладе Лычева на XIII губернской партконференции, проходившей 7-9 января 1925 г., отмечалось, что за 1924 г. госторговля в губернии увеличила свои обороты на 287%, а кооперативная – на 294%(17).

И.А. Лычев возглавлял областную партийную организацию недолго – чуть более года, до августа 1926 г. В июне 1926 г. он с представителями губкома и губисполкома объехал почти всю губернию, «побывали почти в 90 селах и не менее 50 деревень и хуторов, покрыли 900 верст расстояния в 8 дней и сумели посмотреть все разновидности посевов, а также познакомиться с бытом всех национальностей, населяющих губернию»(18). Конечно же, цель поездки была не экскурсионная. Лычев хотел сам ознакомиться с видами на урожай и сравнить их с данными, поступающими в губком, лично пообщаться с крестьянами, узнать их думки, посмотреть на местах работу волостных исполнительных комитетов, низовой кооперации, сельских ячеек и судебно-следственных органов, чтобы в дальнейшем улучшить работу губкома.

Но планам не суждено было сбыться. Накануне ухода Лычева в отпуск 23 июля 1925 г. на закрытом пленуме губкома было принято решение «в целях более правильного размещения руководящих партсил» переместить Лычева на пост председателя губисполкома(19). Решение было для него настолько неожиданным, что 4 августа, будучи на отдыхе в Кисловодске, он пишет и рассылает письмо секретарям укомов партии и председателям уисполкомов с просьбой «чтобы они вдвоем читали»(20). В письме сквозит обида на своих товарищей по партии за лесть в глаза и интриги за спиной, дается нелицеприятная характеристика Ф.И. Голощекину, выдвинутому на пост секретаря губкома.

25 августа состоялся внеочередной пленум губкома РКП(б) городского состава, на котором было рассмотрено это письмо, и Лычев был обвинен в стремлении к созданию партийных группировок, в дезорганизаторской работе и клевете на своих товарищей(21). Пленум также потребовал немедленного отъезда Лычева из Самарской организации. ЦК ВКП(б) согласился с этим решением и 1 сентября принял решение «об откомандировании тов. Лычева в распоряжение ЦК»(22) и направлении его на работу в сельскохозяйственную кооперацию.
В декабре 1929 г. назначен Генеральным консулом СССР в Англии, затем был на ответственной партийной и советской работе в Москве, Белоруссии, на Дальнем Востоке. В 1945 г. вышел на пенсию.

В 1956 г. Лычев посетил г. Куйбышев и после своего тридцатилетнего отсутствия был удивлен произошедшими переменами.

В 1956 г. Лычев посетил г. Куйбышев и после своего тридцатилетнего отсутствия был удивлен произошедшими переменами. Делегат XI, XIII, XIV, XVII съездов партии.

1 Лычев И. «Годы борьбы. Воспоминания старого большевика». –
Куйбышев, 1957 г., C.31.
2 СОГАСПИ. Ф.1. Оп.1. Д.1892. Л.22.
3 Лычев И. «Годы борьбы. Воспоминания старого большевика». –
Куйбышев, 1957 г., C.131.
4 СОГАСПИ. Ф.651. Оп.6. .Д.17. Л.119.
5 Ф.3500. Оп.1. Д.303. Л.50.
6 Лычев И. «Годы борьбы. Воспоминания старого большевика». –
Куйбышев, 1957 г., C.171
7 СОГАСПИ. Ф.651.Оп.6. Д.17. Л.120.
8 Ф.3500. Оп.1. Д.364. Л.16.
9 Там же. Л.16 об.
10 Ф.58. Оп.1. Д.5. Л.1, 24.
11 Ф.1. оп.1. Д.154. Л.93.
12 Там же. Д.3. Л.41.
13 Там же. Д.303. Л.98.
14 Ф.1. Оп.1. Д.1248. Л.79.
15 Там же. Д.1256. Л.59.
16 Там же. Д.2755. Л.100.
17 Там же. Д. 1535. Л.22.
18 Там же. Д.1556. Л.108.
19 Там же. Д.1564. Л.21.
20 Там же. Л.26.
21 Там же. Д.1554. Л.9.
22 Там же. Д.1571. Л.51.