Мендель Маркович (Михаил Моисеевич) Хатаевич

28 мая 1928 г. – 20 августа 1928 г. (возглавил Временное бюро ЦК ВКП(б) Средневолжской области)

Было время, когда этому человеку оказывались почести, его имя носили фабрики и заводы, колхозы и совхозы. Блестящая биография профессионального революционера, успешная партийная карьера, вся жизнь отдана партии, революции, все помыслы о построении социализма. «Все, кто знал М.М.Хатаевича, не могли не удивляться его бурной энергии, целеустремленности и горению в работе, когда дело касалось защиты генеральной линии партии или осуществления практических задач, поставленных перед страной Коммунистической партией» (1). И вдруг… арест, небытие, забвение. Все, что носило его имя, переименовано, деятельность признана враждебной народу, сам обвинен, вычеркнут из истории, из памяти.

Автор: Текст и иллюстрации предоставлены Управлением государственной архивной службы Самарской области

Мендель (Михаил) Маркович Хатаевич родился 22 марта 1893 года в г. Гомеле в семье мелкого торговца. Окончил начальную еврейскую школу (хедер). Ранняя смерть отца, нужда заставили мальчика с 13 лет работать сначала посыльным на керосиновом складе, затем продавцом газет. В 1911 г. Мендель приобрел газетный киоск, торговал газетами и другими печатными изданиями. С этого же времени начинается его знакомство с большевиками, с их идеями; еще не вступив в партию, он всей душой был на их стороне и оказывал местной парторганизации помощь в хранении нелегальных изданий, распространении газет «Правда», «Звезда». Эта деятельность юного революционера не осталась незамеченной, начались обыски, аресты. Но репрессии лишь подстегнули, ускорили формирование большевистского сознания, и в июле 1913 г. М.Хатаевич вступил в гомельскую организацию РСДРП(б). С этого времени и начались его «партийные университеты»: арест в июне 1914 г. за печатание на гектографе прокламаций с призывом рабочих к забастовкам, ссылка в феврале 1915 г. в Восточную Сибирь. После Февральской революции, в марте 1917 г. М.Хатаевич вернулся на родину, был избран заместителем председателя Гомельского комитета РСДРП(б).

В феврале 1918 г., в связи с оккупацией Гомеля немцами, М.Хатаевич с группой товарищей эвакуировался в Самару и сразу же проявил себя среди местных партийцев как прекрасный организатор, хороший оратор и уже в начале апреля был избран членом бюро губкома РКП (б).

В дни анархо-максималистского мятежа 17-18 мая 1918 г. был членом штаба коммунистической дружины, принимал активное участие в ликвидации контрреволюционного выступления. В конце мая парторганизация оказалась перед фактом наступления еще более грозного и опасного врага – регулярных чехословацких отрядов, которые надвигались на Самару со стороны Пензы. И Хатаевич вновь в гуще событий: организовывает рабочие дружины на защиту города. Вот как он рассказывал о тех событиях на вечере воспоминаний в июне 1928 г.: «Я лично работал в Штабе охраны, нечто вроде ЧК, тогда ее еще не было, я совмещал партийную работу с этой работой в Штабе. Был такой временный Штаб охраны, я ведал квартальными комитетами, фактически легально организованной контрреволюцией, которая у нас тогда в Самаре была в лице квартальных комитетов. И вот я помню, что приблизительно часов в 12 ночи (2) я прилег на стол поспать, т. к. в то время бывало по 3-4 дня подряд не приходилось спать, проспал 1,5 часа, меня будят и говорят, что у 5-й части милиции белогвардейцы внутри города обстреливают милицейские части. В это время никто не предполагал, что чехи вступили в город. Тут же 10-15 человек товарищей взяли автоматические ружья, пулемет и сели на автомобиль, не успели отъехать 5 кварталов, как столкнулись с наступающими колоннами чехов. Тут же я был тяжело ранен» (3).

Раненый в руку и грудь Хатаевич был помещен в госпиталь под фамилией Якубович (4). Случайно конспирация была раскрыта, и он вынужден был искать другое убежище, но по пути в дачный район был опознан и арестован. «Будучи опознан, – вспоминал впоследствии М.Хатаевич, – я при допросе подтвердил свою настоящую фамилию и принадлежность к большевикам. Не желая подводить никого из помогавших мне укрываться, я отказался отвечать о моем местопребывании за предыдущее время […] и был подвергнут жестокому избиению: долго колотили рукояткой нагана по лицу и по голове, били каблуками по забинтованной груди, где раны еще не закрылись…» (5), затем брошен в тюрьму. Состояние его было столь тяжелым, что он был помещен в тюремную больницу. Это и спасло Хатаевича от эвакуации заключенных в «поезде смерти». 7 октября 1918 г. Самара была освобождена от белочехов войсками Красной Армии, и М.Хатаевич вышел из тюрьмы.

После освобождения Самары Хатаевич со свойственной ему энергией принялся за ликвидацию последствий оккупации. Будучи членом губкома партии, возглавлял агитационный и организационный отделы, а кроме того, комиссию по оказанию помощи детским домам, занимался мобилизацией Самарского отряда специального назначения, разверсткой бумаги, которой тогда не хватало, организацией красноармейской конференции, был членом редколлегии «Коммуны», выступал докладчиком на губернской партконференции, общегородской конференции, на митингах. Но напряженная работа и недолеченные раны на три месяца уложили его в больницу.

В мае 1920 г. Хатаевич в числе других коммунистов Самарской губернии был мобилизован на Западный фронт, работал начальником политотдела 21-й дивизии. После заключения мира с Польшей вернулся в ставшую уже родной Самару, был избран членом 1-го горрайкома РКП (б) и сразу же с головой ушел в партийную работу – повел активную борьбу с «рабочей оппозицией»*, в которую входило большинство членов губкома.

* Фракционные группы «рабочей оппозиции» наряду с троцкистами, группой Бухарина в РКП(б) сформировались осенью 1920 г. в период дискуссии о перестройке работы профсоюзов, когда был поставлен вопрос об отказе от военных методов руководства, применявшихся в годы гражданской войны, о работе профсоюзов на основе широкой внутрисоюзной демократии. Сторонники «рабочей оппозиции», противопоставляя партийные массы («низы») партийным руководителям («верхам»), требовали немедленного «орабочивания» всех руководящих партийных и советских органов.

Выступая в печати, на собраниях, уездных и городской партийных конференциях, остро критиковал губком за развал и омертвение партийной работы, за бюрократизм, за отсутствие пропагандистской и агитационной работы, за террор по отношению к инакомыслящим коммунистам (6). Сторонники «рабочей оппозиции» даже требовали от ЦК партии немедленно отозвать М.Хатаевича из Самарской организации за его работу, идущую вразрез с позицией губкома, обвиняя его «в политической бестактности» (7) и карьеризме (8).

Главный бой «рабочей оппозиции» М.Хатаевич дал на общегородском партийном собрании 2 февраля 1921 г. Взяв слово в защиту тезисов Ленина о профсоюзах и скромно сказав, что с его стороны является смелостью и даже нахальством выступать здесь: «Я не профессионалист и не так знаком с вопросом, как выступающие здесь т. Троцкий и старый профессионалист Милонов» (9), – он блестяще разгромил такого известного полемиста и оратора, как Л.Троцкий, приезжавшего в тот период в Самару.

В конце 1921 г. Хатаевич был отозван из Самарской партийной организации и в 19211923 гг. возглавлял Гомельский губком партии, в 19241925 гг. – заместитель заведующего организационно-распорядительного отдела в ЦК ВКП (б), с 1925 г. по апрель 1928 г. – секретарь Татарского обкома. В эти годы он проявил себя зрелым руководителем, талантливым организатором.

Весной 1928 г. ЦК партии направил М.М.Хатаевича в Самару, ставшую по решению ВЦИК от 14 мая 1928 г. центром огромной, в 243 тыс. квадратных километров и с населением более семи миллионов человек, Средневолжской области, включавшей бывшие Оренбургскую, Ульяновскую, Пензенскую и Самарскую губернии. Прибыв в Самару 28 мая, он в тот же день был избран секретарем Временного бюро ЦК ВКП(б) Средневолжской области, на следующий день, 29 мая, вошел в состав Президиума областного организационного комитета. Предстояла сложнейшая организационная работа по районированию, подбору партийных, советских, хозяйственных и др. руководящих кадров, которая и была успешно завершена в кратчайший срок за неполных три месяца. 20 августа 1928 г. на I Средневолжской областной партийной конференции М.М.Хатаевич избран первым секретарем обкома, а в октябре 1929 г. в связи с преобразованием области в край становится секретарем Средневолжского крайкома.

Перед руководством области стояла сложнейшая задача об определении дальнейших путей развития Среднего Поволжья: пойдет ли оно по пути индустриального развития или сохранит свое аграрное направление.

Дальновидным и прозорливым руководителем проявил себя М.М.Хатаевич, определивший уже в августе 1928 г. первоочередными задачами не только подъем сельского хозяйства и перевод его на социалистические рельсы, но и быстрое индустриальное развитие, отмечая благоприятное расположение района на перекрестке путей из Азии, из Сибири и из Центральной России и наличие такой «величайшей артерии, величайшего средства передвижения грузов как Волга» (10).

По его инициативе краевое партийное и советское руководство вышло с предложением в ЦК ВКП (б) о преимущественном промышленном развитии края. В докладе в Политбюро ЦК ВКП(б) «Об основных хозяйственных проблемах Средневолжского края» М.Хатаевич говорил о благоприятных условиях Среднего Поволжья для широкой и быстрой индустриализации (11), ставил вопрос о пересмотре пятилетнего плана промышленности края в сторону его значительного расширения, подчеркивал важность химизации края, развития оборонной, энергетической промышленности, промышленности стройматериалов. Предложение крайкома было принято. 15 февраля 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «Об основных хозяйственных проблемах Средневолжского края», в котором наметил меры, направленные на повышение темпов индустриализации, признал необходимость увеличения вложений в промышленность края (12).

В 1931-1932 гг. в крае началось строительство Самарского карбюраторного завода, Жегаловского крахмального завода, Орского мясокомбината, Орского нефтеперегонного завода, Оренбургского завода дорожных машин, Самарского железнодорожного ремонтного завода «Сажерез», начались геологоразведочные работы в Кинельском районе на самородную серу, Халиловского месторождения бурых железняков, перед правительством поднимался вопрос о строительстве в Самаре авиационного завода.

Большое внимание М.Хатаевич уделял и подъему сельского хозяйства. В развитии деревни он видел только два пути – «линию партии и кулака, социалистический и капиталистический, третьего не дано, и бесплодно искать его» (13). По объему совхозного строительства на 1930 г. край занимал первое место в СССР. Коллективизация в крае проходила быстрыми темпами. К 1932 г. было коллективизировано 83% крестьянских хозяйств. Но скороспешная коллективизация, проведенная без достаточной материальной базы, не привела к резкому подъему сельского хозяйства. Не хватало тягловой силы, сельскохозяйственных машин, не способствовали высоким урожаям неблагоприятные погодные условия – засухи, суховеи в 1930, 1931 гг. В письме на имя И.В.Сталина 14 декабря 1931 г. М.Хатаевич пишет: «А для того, чтобы „плохие года“ повторялись пореже, надо в первую голову усиливать энерговооруженность нашего района» (14).

Но не только в достаточном количестве тракторов видит ответственный секретарь крайкома партии условия подъема сельского хозяйства. В сентябре 1931 г., в августе 1932 г. он пишет докладные записки в ЦК ВКП(б), в Совнарком СССР, в которых ставит вопрос о скорейшем начале работ по орошению и облесению плодородных земель Поволжья для борьбы с засухой.

С гордостью писал М.Хатаевич в 1932 г. об успехах Среднего Поволжья: «Мы – край сплошной коллективизации и невиданных темпов индустриального подтягивания. По новому проекту нашей краевой пятилетки рост валовой продукции края определяется примерно на 660% против 170% в среднем по СССР» (15). Он ясно видел перспективу превращения «из отсталого аграрного края в один из передовых индустриально-аграрных» (16).

Будучи ответственным секретарем крайкома партии, М.Хатаевич проводил колоссальную организаторскую работу, выступал на митингах, собраниях, слетах. Не чурался и личных встреч с рабочими и колхозниками, постоянно интересовался их мнением. На таких встречах М.Хатаевич призывал своих собеседников: ведите себя запросто, «чтобы товарищи говорили не так, как говорят официально на собраниях, а так, как есть на душе. Может, будет сказано и коряво, но нам важны ваши соображения» (17). В беседах интересовался всем, не только производственными вопросами, но и бытовой стороной жизни, настроением.

М.Хатаевич вел также большую пропагандистскую работу в печати. В газете «Волжская коммуна», в журнале «Коммунист» постоянно публиковались его статьи, посвященные соцсоревнованию, ударничеству, передовому опыту.

Конец 1920-х – начало 1930-х годов для Средневолжского края, как и для всей страны, – период культурной революции. Велась активная работа по ликвидации неграмотности взрослого населения, что было для края особенно актуально, т. к. в культурном отношении он был одним из наиболее отсталых районов, по уровню грамотности занимал одно из последних мест в РСФСР. Ощущался острый недостаток квалифицированных специалистов во всех областях народного хозяйства. В крае было только одно высшее учебное заведение – Самарский сельскохозяйственный институт (со слабой материальной и научной базой, и шли разговоры о его закрытии), несколько техникумов и средних профтехучилищ. Но уже в 1932 г. М.Хатаевич с гордостью говорил: «А сейчас мы имеем на территории края (и главным образом, в Самаре) более 10 вузов… Развертывание вузов проходит с большим напряжением, не хватает помещений, не хватает общежитий, не оборудованы как следует кабинеты, и все же мы идем на то, чтобы работу вузов развернуть» (18). Открывались новые техникумы, школы ФЗУ, ремесленные училища.

Дальнейшее развитие области базировалось на том фундаменте, который был заложен еще в годы первой пятилетки, когда во главе краевой партийной организации был Мендель Маркович Хатаевич.

В октябре 1932 г. М.М.Хатаевич был отозван в распоряжение ЦК ВКП(б) и в конце года направлен на партийную работу на Украину, в 1933 г. был избран секретарем Днепропетровского обкома партии.

М.М.Хатаевич был человеком, до конца преданным партии, ее делу, не сомневавшимся в правильности генеральной линии.

В апреле 1931 г. в письме Сталину он пишет: «Работать приходится крайне напряженно за счет нервов, не щадя никаких сил. Я лично своим прошлым доказал и могу всегда доказать свою полную готовность отдать в любой момент свою жизнь и все силы в интересах партии и по ее первому приказу» (19).

Делегат партийных съездов, с VIII по XVII, член ЦК, ВЦИК РСФСР и ЦИК СССР, кавалер ордена Ленина, М.М.Хатаевич был репрессирован и расстрелян в 1937 г. В феврале 1956 г. на имя секретаря Куйбышевского обкома КПСС пришло сообщение Комитета партийного контроля при ЦК КПСС «о прекращении дела и оправдании Хатаевича М.М. в предъявлявшихся ему обвинениях […], считать Хатаевича реабилитированным в партийном отношении посмертно» (20).

1 СОГАСПИ. Ф.651. Оп. 6. Д.25. Л.24.
2 7 июня 1918 г. (прим. автора).
3 Ф.3500. Оп.1. Д.240. Лл.76.
4 Там же. Д.249. Л.86.
5 «Поезд смерти», Куйбышев, 1960. С.19.
6 Ф.3500. Оп.1. Д.315. Л.44 об.
7 Ф.1. Оп.1. Д.446. Л.139.
8 Там же. Д. 460. Л. 138.
9 Ф.3500. Оп.1. Д.315. Л.22.
10 Ф.655. Оп. 2. Д.14. Л.46.
11 Там же. Оп.1. Д. 27. Л.31.
12 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК.
Т.5. -М., 1984. С.90–94.
13 Ф.1141. Оп.42, Д.56. Л.29.
14 Там же. Оп.12. Д.1. Л.296.
15 Там же. Оп.42.Д.56. Л.48.
16 Там же. Л.40.
17 Там же. Оп.42. Д.155. Л.131.
18 Там же. Д.57. Л.16
19 Там же. Оп.12. Д.1. Л.353.
20 Ф.656. Оп. 121. Д25. Л.98.